Во власти гор
Самый высокогорный (около 1700 м!) римский храм находится в Ливане, в Факре. Из сохранившихся надписей следует, что строили его по приказу императора Клавдия в 43 году н. э. во славу Адониса. Сотрудники местного Департамента древностей уверены, что возвели его на фундаменте финикийской святыни во славу Баала.
Неподалеку от монументальных римских руин находятся и еще более древние постройки. Это каменная башня в честь семитского божества Атаргатис (искаженное греками арамейское имя Астарта) и расположенные рядом каменные алтари. Один из которых увековечен на 250 ливрах 1985 года.
Священные деревья, знавшие финикийцев
Если уж вы, преодолев серпантины и перевалы, оказались в горах, давших название целому государству[1], то не пожалейте времени и посетите ближайший к вам заповедник редчайшего ливанского кедра, некогда густые леса которого безжалостно вырубили еще в древности. Древесина кедра шла на строительство византийских городов, а еще раньше – на возведение храма Соломона в Иерусалиме. Впрочем, большая часть деревьев погибла под топорами финикийских кораблестроителей. Кстати, смола ливанского кедра вовсю использовалась при мумификации в Египте. А римские легионеры склеивали ею свои раны.
Ливан – 10 ливров 1981 г. (памятная монета в честь Всемирного дня продовольствия)
По подсчетам японских ученых, в двух национальных парках страны сохранилось от силы 800 ливанских кедров. Самому старому дереву целых 6000 лет! «Меж их толстенных морщинистых стволов чувствуешь себя под защитой миролюбивых реликтовых гигантов», – писал немецкий журналист Штефан Шолль. Ливанский кедр украшает герб, флаг и национальную валюту страны. Рубить его строго запрещено. Впрочем, местные горцы уверены, что священные для них деревья находятся под защитой высших сил. В ходу не мало быличек о нерадивых пастухах, отары которых дохли после того, как паслись в сени ливанских кедров. А один солдат, не внявший предупреждениям стариков и «кормивший» костер ветками кедра, будто бы пропал, а затем был найден с переломанными костями и еле живой.
По следам легенд
Ливанцы называют свою землю Берегом Богов. Ведь именно отсюда громовержец Зевс в образе огромного белого быка с золотыми рогами похитил Европу – дочь финикийского царя Агенора – и унес ее на Крит.
Кипр – 50 центов 2002 г.
В Ливане решалась судьба и другого героя средиземноморских мифов – Адониса. Плененная красотой юноши Афродита (у финикийцев – Астарта, у римлян – Венера) так увлеклась им, что позабыла о своих божественных обязанностях. Она дни напролет сопровождала своего избранника на охоте, оберегая его от хищных зверей. Но Арес (у финикийцев – Решеп), приревновавший богиню любви, наслал на Адониса дикого вепря.
И тот смертельно ранил юношу, пронзив его грудь ужасными клыками. Адонис умер на руках у Афродиты у входа в грот Афка, где случился их первый поцелуй.
В отчаянии Афродита стала умолять супругу владыки царства мертвых вернуть возлюбленному жизнь. Сжалившись, Персефона позволила юноше раз в год, весной, ненадолго возвращаться на землю. С тех пор Адонис символизирует пробуждение природы после зимнего сна.
Грот Афка, где, по легенде, уединялись эталоны божественной красоты, – одно из излюбленных мест, посещаемых как самими ливанцами, так и иностранными туристами. Влюбленные и сегодня вплетают в кроны деревьев вблизи одноименного водопада бело-голубые ленточки как символ вечной любви.
Рис. 10. Грот и водопад Афка
Еще финикийцы принимали Афку за место гибели Адониса (на одном из наречий слово «адон» означало «господин») и верили, что из пролитой им крови по весне вырастают нежные анемоны. А одна из легенд связывает с именем несчастного бога и удивительный природный феномен. Весной, после ливней, вода в реке Нахр Ибрахим (берет начало в Афке) нередко окрашивается в красноватый цвет. Старики говорят, что так природа сообщает о возвращении Адониса на землю. Впрочем, еще во времена древнегреческого писателя Лукиана (ок. 120–180 гг. н. э.) факт окрашивания воды «кровью бога» подвергался сомнению. Уже тогда древние скептики объясняли это явление тем, что из-за обильных дождей в реку смывается горный краснозем. Но, когда собственными глазами видишь, как насыщенная седиментом речная вода смешивается с морской, хочется верить именно в мифическую версию чудного природного явления…
Вниз по Собачьей реке
Не правда ли, странное название для водного потока? Но с арабского Нахр-эль-Кальб и в самом деле переводится как «собачья река». Конечно, искать лающих хищников по ее берегам – занятие неблагодарное и безнадежное. Нет их там. Хотя легенды и утверждают, что в былые времена собачьи стаи населяли густые прибрежные камыши и никому не давали проходу. О злобных псах, а точнее, одном, но огромном и кровожадном, повествует и сказание из репертуара новейших легенд. Впрочем, его концовка перекликается с мифом об Адонисе. Ибо некий древний герой, победив чудовище, сбрасывает его тело в реку. И с тех пор каждую весну вода в ней будто бы окрашивается в красный цвет, напоминая о подвиге безымянного спасителя.
Неподалеку от устья через реку переброшен каменный мост. Его рисунок в свое время украшал ливанские купюры на пять ливров.
Существует ошибочное мнение, что мост построили римские солдаты императора Каракаллы. Но это не так. Того моста и след простыл. Этот же столетиями позже, в XIV веке, воздвигли мамлюки султана Баркука родом из Черкесии. Об этом свидетельствует и соответствующая табличка. В непосредственной близости от оригинальной каменной переправы, один конец которой упирается в гору на противоположной стороне, сохранились хроники знаменательных событий далекого прошлого. В былые времена Собачья река представляла собой трудно преодолимую преграду. И каждый завоеватель, переправившийся через нее со своим войском, с гордостью фиксировал это событие в прибрежных скалах. До наших дней сохранились 17 плит-барельефов, древнейшие из которых относятся к XIII веку до н. э. Это «автографы» египетского фараона Рамзеса II (1290–1223 гг. до н. э.). Отметились у Собачьей реки и ассирийцы – например, Навуходоносор. А кроме того, греки, римляне и многие другие. Кстати, есть упоминания и о еще более древней стеле. Ее авторство приписывают верхнемесопотамскому царю Шамши-Ададу I, правившему в XIX веке до н. э. Но она пока не найдена.
Среди полувыветрившихся древних артефактов, развешанных вдоль вырубленной в скале тропы, рано или поздно спотыкаешься об очередное упоминание загадочного зверя, давшего реке имя. На одной из информационных табличек угадываются очертания то ли пса, то ли волка. Возможно, это ссылка на изображение, найденное археологами в 1943 году вместе с основанием постамента и фрагментом колонны. Тогда-то исследователи и вспомнили, что греки первыми называли реку «собачьей», или ликос (собака, волк). Грохот от столкновения бурного потока с морскими волнами, который, как считалось, слышали даже на Кипре, вселял в них панический страх. Так был рожден миф о жутком демоне в образе огромного, закованного в цепи пса (или волка). Кроме того, ученым известны упоминания статуи собаки, установленной римлянами в устье реки. Она якобы начинала лаять, учуяв приближение вражеских войск. Но в средние века турецкие завоеватели сбросили ее в море.
Рольф Майзингер
Фото автора
