Сегодня его имя и творчество даже в Германии совершенно забыто. Иван Хейлбут, немецкий писатель, журналист и поэт, был близким другом Стефана Цвейга и происходил из одной из старейших еврейских династий города Гамбурга.
Солнечным утром 13 февраля 1942 года в Нью-Йорке за окном кабинета преподавателя Хантерского колледжа Ивана Хейлбута улыбалась пятница. Лекции в расписании стояли не подряд, а свободным временем, надо сказать, он всегда умел разумно распоряжаться еще с периода работы в Берлине, где в двадцать пять лет как журналист успевал к сроку выдать материал сразу в два престижных издания: Berliner Tageblatt и Vossische Zeitung, а по пути из пункта «B» в пункт «V» еще и отправить свои новые поэтические опусы в журнал Der Sturm.
Полтора года назад, 4 сентября 1940 года, он вместе с женой и годовалым сыном при помощи деятельности Чрезвычайного комитета спасения в лице Вариана Фрая получил в Марселе поддельные чехословацкие паспорта. И теперь, когда все самое страшное оказывалось позади, главе семьи можно было вновь окунуться в работу и написать что-то очень важное для будущих поколений.
С января на столе лежала завершенная рукопись повести «Франциско и Элизабет». Супруга Шарлотта помогала вести переговоры с издательством и, надо сказать, вела их вполне успешно. Брошюра объемом в двадцать три страницы увидела свет в том же 1942-м и была издана на английском языке в Pantheon Verlag. Но главные свои мысли о нынешнем трудном времени, связанном с лишением европейской родины, друзей, утратой библиотеки Хейлбут стремился выразить на родном немецком языке в стихах, объединяя в сборник «Мои походы» (Meine Wanderungen).
На этот раз предисловие согласился написать его близкий друг Стефан Цвейг, и на прощальном вечере в нью-йоркском отеле Wyndham, где Цвейг проживал в последние месяцы перед отъездом в Бразилию, он дал Ивану обещание, прибыв на место, отправить материал в кратчайшие сроки. В очередной раз вспомнив обещание великого европейца и посетовав, что новостей из далекой Бразилии от автора «Магеллана» до сих пор нет, именно в пятницу 13-го Хейлбут отправился в почтовое отделение для отправки заказного письма. Сохранился и номер отправления – 436 248.
Кроме приветственного послания, поэт вложил в конверт полную копию поэтического сборника и проспект, извещавший, что стихи под обложкой «Мои походы» будет издавать Pantheon Verlag с предисловием Цвейга. В письме Иван настоятельно просил прислать обещанный текст как можно скорее. В течение нескольких месяцев Хейлбут не будет знать, дошло его письмо до адресата или нет, ведь обратного ответа он уже никогда не получит…
Узнав из газет новость о самоубийстве друга, он оставил занятия, даже куртку забыл надеть и помчался в то почтовое отделение, откуда отправлял сборник, чтобы по запросу отследить дату получения заказного письма.
Лишь спустя месяцы, 4 июня, ситуация прояснилась. Оказалось, что письмо доставили Цвейгу в субботу 21 февраля, за два дня до совершения непоправимой трагедии. К горькому сожалению, предисловие так и не было написано, но Хейлбут, выражая дань памяти другу, посвятил «Мои походы» именно ему.
…Иван Хейлбут родился 15 июля 1898 года в Гамбурге. Его дед, Элеазар Лази Хейлбут, в середине XVIII века был главным раввином Гамбурга и автором подробных комментариев к Писанию. Отец будущего поэта был очень влиятельным адвокатом, написавшим в 1880 году эссе «Деятельность судебного секретаря в гражданском судопроизводстве и производстве по делу о банкротстве».
Мечта быть не просто журналистом, а встать в один ряд с профессионалами, побудила совсем еще юного Ивана поехать в Берлин, и фактически, не имея ни специального, ни базового образования, добиться права писать статьи в самые известные печатные издания эпохи.
В двадцать пять лет он устроился корреспондентом в Berliner Tageblatt, где бок о бок начал работать с именитыми редакторами – Теодором Вольфом (позже окажется в Заксенхаузене, где подхватит воспаление легких и умрет в берлинской больнице для евреев) и Генрихом Якобом, которому предстояло пройти адские муки в Дахау, но не задохнуться под сапогами фашистов.
Кроме Berliner Tageblatt, его журналистские амбиции и талант разглядел Ганс Зерер, редактор старшейшей умеренно-либеральной газеты Vossische Zeitung. Этот печатный орган издавался в Берлине с 1704 года, и именно в нем впервые был напечатан роман Ремарка «На западном фронте без перемен».
В 1928 году книги авторов еврейского происхождения в Германии еще не сжигали, роман Хейлбута «Триумф женщины», написанный им, как он сам признавался, ради заработка, на книжных полках не залеживался. Через два года в берлинской Немецкой книжной ассоциации он издал «Борьбу за свободу» и «Весну в Берлине». Любопытно, что в Архиве изгнания во Франкфурте хранится рукопись его неизданного романа «1933», а также переписка с Карлом Цукмайером и Юлиусом Бабом.
В общем, зарабатывать Хейлбут стал много и до прихода национал-социалистов к власти финансовых и физических ограничений не испытывал. Но когда Третий рейх завел с пол-оборота адский железный маховик, устремившийся кромсать пальцы, тела и души художникам, музыкантам, дирижерам, врачам, писателям, он успел уехать в Париж, где стал культурным обозревателем двух швейцарских газет – ежедневной Basler National-Zeitung и еженедельника Neues Tage-Buch.
Неуклонно занимая аполитичную позицию, лишь однажды Хейлбут сделал шаг в сторону и в 1937 году в Цюрихе опубликовал трактат «Общественные клеветы», исследование «Протоколов сионских мудрецов» и их применения в современной мировой политике. Незаметно наступил 1939 год…
Хейлбут и его беременная жена с самого начала войны были заключены в транзитный центр «Ле Милль», где, кроме них, ожидали получения документов Лион Фейхтвангер, Голо Манн, Макс Эрнст, Роберт Либкнехт. 27 октября 1939 года Шарлотта родила мальчика по имени Фрэнсис. В каких условиях проходили ее роды – лучше даже не представлять.
Все они были освобождены в конце августа 1940-го и оставались в Марселе в ожидании получения въездной визы в США, а также документов на выезд из Франции. Тут же Иван Хейлбут подал заявление и на получение китайской визы, которая позволяла таким, как он, легально проследовать в Португалию через Испанию, дожидаясь остальных важных документов на относительно мирной территории.
Со своевременной помощью чехословацкого консула во Франции, Владимира Вокоча (в 2016 году получившего титул «Праведник народов мира»), и со связями Вариана Фрая, из писателя, родившегося в Гамбурге, Хейлбут превратился в купца из чешского города Штернберк и 4 сентября 1940 года наконец-то получил заветный паспорт.
Последняя запись в паспортах семьи Хейлбута и билетах на корабль говорит о том, что им удалось отправиться из Лиссабона в Америку 28 декабря 1940 года на борту испанского судна Serpa Pinto.
Как уже было сказано в начале, в Америке Хейлбут успешно читал лекции в Хантерском колледже, писал антивоенные статьи в Aufbau, в 1943 году издал автобиографию «Птицы пассажа», а накануне возвращения на родину, в 1949 году, опубликовал роман «Любители жизни». В 1950-м он вернулся с женой и сыном в Берлин, но больше никогда не чувствовал себя как дома, продолжая носить в памяти унизительный для каждого свободного человека «титул» – «не имеющий постоянного места жительства».
Несмотря на периодические депрессивные состояния, Хейлбут активно участвовал в развитии Международного общества Стефана Цвейга в Зальцбурге, где нередко выступал с лекциями и вечерами авторской поэзии. К семидесятилетию Фридерики Цвейг, бывшей супруги покойного друга, в числе других (семидесяти, по количеству лет) европейских деятелей культуры написал очерк для посвященной ей подарочной книги – Liber Amicorum.
15 апреля 1972 года в возрасте 74-х лет Хейлбут скончался в городе Бонн. Шарлотта прожила после смерти мужа еще двенадцать лет, а сын Фрэнсис, ставший впоследствии знаменитым пианистом и музыкантом, прожил до наших дней и скончался в мае 2006 года.
В том же 2006 году о творчестве Хейлбута мир случайно вспомнил благодаря Гансу Магнусу Энценсбергеру. Именно он в год смерти сына писателя в Немецком литературном архиве и Национальном музее Шиллера в Марбахе он выставил рукопись его поэмы «Мир и странники» (Welt und Wanderer), чтобы каждый желающий смог окунуться в сложный душевный мир забытого поэта и, хотя бы на короткое время, стать, как и он, неприкаянным Странником.
Фёдор Константинов
