Творчество наших читателей
Впервые я встретил Мишу Пащенко в начале девяностых. Мы были в числе первых, приехавших по программе приглашений в Германию, и оказались вместе на наших первых языковых курсах. Программа занятий включала в себя множество тем, необходимых для успешной интеграции. После прохождения очередной темы мы писали короткий отчет или могли рассказать о том, что выучили, устно. Это для самых продвинутых. Нас с Мишей сблизила тема футбола, хотя конкретно такой темы в программе почему-то не было. Мы поступали так: сначала несколько слов по теме «Родина» на немецком и затем переходили на футбол. На русском, конечно. И так по любой теме. Как нам это удавалось? Пример: тема «У врача». Элементарно через травмы переходим к футболу. Темам «Политическая система», «Погода» и даже «Вежливые формы» тоже не удалось избежать футбола. Немецкая политическая система – различные виды власти, служащие и чиновники – это же сплошной футбол, где мы все «вне игры». Тема «Погода» не вызывала затруднений, а «Вежливые формы» потребовали изобретательности, как и тема «Музыка». Я похвастался и рассказал о том, что слушал оперу «Набуко». При этом честно досидел в зале до самого финала. Там есть хор пленных евреев. И здесь я перешел на русский и переключился на свою тему. «Вот недавно, – сказал я, – в Венгрию приехал футбольный клуб из Греции. С командой прилетели 80 болельщиков, а стадион вмещал 50 тысяч зрителей. Так вот, представьте себе, 80 греков перекричали стадион. Вот это хор!».
Миша приехал из Украины, с Донбасса, и он, естественно, большой фанат «Шахтера». У него хранится футболка «Шахтера» образца 1979 года с девятым номером. Под этим номером выступал Виталий Старухин, забивший в том сезоне 26 голов и признанный лучшим футболистом года. Все жители Донецка и шахтерских городков любили свою команду и радовались ее успехам. Миша принес футболку на наши курсы в качестве наглядного пособия. А я рассказывал о московском «Спартаке». Если за «Динамо» болела вся милиция, то за «Спартак» болела вся элита столицы: актеры, писатели, весь мужской состав парикмахерской гостиницы Москва и даже сотрудники Сандуновских бань. Короче, вся интеллигенция Москвы. Слушала группа нас внимательно. Без всяких проблем мы с Мишей окончили курсы с отличием. Сдружили нас эти курсы. А потом последовали вторые курсы и третьи. На последних нас учили рекламировать себя и писать заявления о приеме на работу. Правда, большинство наших заявлений осталось без ответа. Дипломы наши их не устроили. Не нужны им инженеры-механики, экономисты широкого профиля и даже педагоги со степенями и заслугами. Лишь один диплом очень заинтересовал социального работника – диплом об окончании двухгодичного вечернего университета марксизма-ленинизма. Его предъявил Николай Петрович, бывший инструктор райкома партии. Он привык к уважению и настаивал всегда, чтобы обращались к нему по имени и отчеству.
– Разве всего за два года можно изучить марксизм? – задал вопрос сотрудник с биржи труда.
– А я там обучался семь лет, — ответил Николай Петрович.
– Целых семь лет? – удивленно спросил сотрудник.
Ну, никак не угодить этим требованиям! Два года изучения марксизма для них мало, а семь лет даже совместно с ленинизмом – много. Невдомек ему, что университет – вечерний и все эти годы Николай Петрович официально отклонялся от исполнения супружеских обязанностей, прикрываясь учебой. Здесь, в Германии, он последовательно побывал во всех партиях и, в конце концов, нашел себе место среди Свидетелей Иеговы. Стучится в различные двери и предлагает поговорить о Боге. Здесь он очень компетентен и может подолгу говорить перед вежливыми немцами. Но вот вопрос Миши, простого советского шахтера, поставил его в ступор. А ты с какой стороны свидетель: со стороны защиты или обвинения? – спросил Миша. Самого Мишу на работу не взяли, хотя рабочие руки здесь нужны. Врачи нашли какое-то профессиональное пятно в легких.
И мы с Мишей в свободное от походов на биржу труда время продолжали болеть совместно за «Шахтер» и «Спартак».
Но вот появился в Лейпциге новый футбольный клуб. Были споры по поводу названия команды. Главный спонсор команды – компания Red Bull, которая производит энергетический напиток. Символом компании являются два дерущихся быка. По правилам немецкой лиги футбольные команды не могут носить название фирмы-спонсоры. И тогда создатели проявили чудеса изобретательности, назвав команду “RasenBallsport”, что переводится как спорт с мячом на траве. Первые две буквы стали названием команды, а на футболках – эмблема с теми же дерущимися быками. «Быки» – это слово часто употребляют футбольные комментаторы. О «РБ Лейпциг» много споров среди любителей футбола. Но мы с Мишей эту команду сразу приняли и полюбили. Она родилась при нас. Команде всего десять лет, а она за это время успела дважды пробиться в Лигу чемпионов Европы. Теперь во время жеребьевки мы внимательно следим за шарами – опасаемся, чтобы в одну группу с «РБ» не попали «Шахтер» и «Спартак».
«РБ Лейпциг» еще и самая молодая по возрасту игроков команда. Играют ребята смело, задорно, в атакующем стиле: только вперед, никаких оборонительных схем, таскания мяча поперек поля. Они обыграли уже много авторитетных клубов. Вот и в этом году команда пробилась в финал Кубка Германии. Мы с Мишей присутствовали на всех кубковых матчах и вместе с болельщиками скандировали «Финале, финале!». А во время полуфинальной игры в Гамбурге радостно кричали: «Берлин! Берлин!».
И вот, наконец, Берлин, Центральный олимпийский стадион. Лейпциг играет против мюнхенской «Баварии». Мы с Мишей задолго купили билеты на этот матч. Я сижу на трибуне среди фанатов, а Миши с нами нет. Подвел Мишка. Врачи обнаружили у него онкологию четвертой стадии. Они признались в своем бессилии и отпустили его домой, в круг родных. И даже предсказали, что в его распоряжении осталось всего две недели – 14 дней. Немецкие врачи редко ошибаются в этом последнем диагнозе. Но Мишка собрался и выдал на-гора еще один день. Сегодня пятнадцатый день. Мишка уже не видит телеэкрана, на подушке рядом с ним смартфон, и я веду для него репортаж с Олимпийского стадиона – такова его просьба.
Вот и первый угловой у ворот «Баварии». Выше всех прыгает Поульсен и бьет головой. Но вратарь баварцев Нойер совершает сейв и отбивает мяч, который ударяется в перекладину ворот, а затем защитники разряжают обстановку и выбивают мяч далеко в поле. Матч продолжается. Противник приближается к нашим воротам, мяч попадает на голову Левандовскому, тот наносит удар. Разве я могу сообщить про этот гол Мише? И я исправляю: «Мяч ударяется в боковую стойку, летит в центр поля, его подхватывает Тимо Вернер и несется к штрафной площадке «Баварии». Защитники пытаются догнать Вернера, но куда там. Наш Тимофей (так мы называем его с Мишей) бежит с мячом быстрее, чем все остальные без мяча. Тимофей с ходу бьет, мяч трепещется в сетке». «Гол!» – кричу я и представляю себе, как в эту минуту, собравшись с последними силами, счастливый Мишка кричит: «ГОЛ!». А соседи по трибуне, наши лейпцигские фанаты, смотрят на меня с недоумением. Какой гол? Где Вернер? Почему Тимофей? Да, не пошла игра у нас в тот день, не заладилась. Но зачем знать об этом Мишке? Он все время у меня перед глазами со своим смартфоном на подушке. А на поле… Зачем мне видеть, что там творится? И я продолжаю вести репортаж, рассказываю о блестящих комбинациях нашей команды. Обо всем том, что мне приснилось, пригрезилось ночами в преддверии финального матча. Эти комбинации еще воплотятся в жизнь в следующих играх, безусловно. Не знаю, сколько голов забил я мюнхенцам, но соседи по трибуне, кажется меня поняли. Они, наверное, приняли меня за депутата Бундестага. Ну, и Бог с ними. Не стану же я им объяснять, что веду этот прощальный репортаж для моего друга, сражающегося со смертельной болезнью. Я делаю все, что могу, то есть, делаю инъекцию обезболивающего.
Матч проходил в субботу 25 мая, а через три дня Татьяна, Мишина вдова, на его поминках сказала: «Последним Мишиным словом был «гол». Он сказал шепотом «гол» и замолчал со счастливой улыбкой на губах».
Яков Нудель
