В этом году весь мир празднует 200 лет со дня рождения Иоганна Батиста Штрауса-младшего — известного австрийского композитора, ставшего живым воплощением венской музыкальной традиции и символом вальсовой эпохи. Его имя стало синонимом лёгкости, изящества и вдохновения, а музыка — гимном радости жизни.
Начало пути: сквозь запрет и сопротивление
Иоганн Штраус родился 25 октября 1825 года в Вене, в семье знаменитого музыканта Иоганна Штрауса-старшего — композитора, скрипача и руководителя оркестра. Однако судьба будущего композитора с самого детства была омрачена драматическим конфликтом: отец не просто не поощрял музыкальные устремления сына — он решительно их пресекал. Строго-настрого запрещал мальчику брать в руки скрипку, разрешая заниматься фортепиано лишь для общего развития. Отец опасался возможного соперничества и не хотел, чтобы сын пошёл по его стопам.
Иоганн Штраус-старший мечтал для сына иного будущего. Он видел его банковским клерком — человеком надёжным, скромным, далёким от мира музыки. По настоянию отца, юного Иоганна определили в коммерческое училище. Но его душа не выдерживала строгих рамок — голос часто срывался даже на уроках математики, вызывая раздражение у преподавателей. В конце концов, за недисциплинированность, его отчислили.
Однако музыка стала для Иоганна тайным утешением, светом в мире запретов и ограничений. Вопреки воле отца он продолжал заниматься скрипкой. Он брал уроки у Франца Амона — концертмейстера оркестра отца. Именно под его руководством Иоганн сочинил свой первый вальс в возрасте шести лет. Чтобы оплачивать занятия, Штраус-младший давал уроки фортепиано соседским мальчикам и тайком посещал церковный хор.
Когда отец узнал о тайных уроках, он жестоко наказал сына, отнял у него скрипку, и путь к музыке вновь оказался закрыт. Но Иоганн Штраус-младший не сдался. Он шёл к своей цели с упорством, зная цену каждому аккорду. Он шёл не благодаря, а вопреки.
Первый триумф
Музыка, которую он прятал в себе, наконец вырвалась наружу. В 1844 году, в возрасте восемнадцати лет, Иоганн Батист Штраус-младший организовал собственный оркестр и дал концерт, вызвавший небывалый восторг венской публики. Это было дерзкое и почти символическое выступление: на той же сцене, где до того царствовал его отец, теперь звучала музыка сына. Его дебют стал настоящей сенсацией. Публика слушала, затаив дыхание, а потом — взорвалась. Аплодисменты не смолкали, вальсы исполнялись на бис по десятку раз. Горожане несли его на руках, а критики, прежде ироничные, заговорили о восходящей звезде.
Это была не просто победа. Это было освобождение — для самого Штрауса и для венского вальса, который с этого момента получил новую жизнь. Его музыка сразу выделялась: она была светла, как майское утро, и тонка, как вуаль из звуков. В ней звучала не только танцевальность, но и поэтичность, не только ритм — но чувство, образ, настроение. Он сумел превратить народный танец в жанр высокого искусства, сохранив его живую, пульсирующую душу.
С этих пор Вена признала нового повелителя танца. Его вальсы звучали в лучших залах, во дворцах и на улицах, их напевали в кафе и на пристанях, под них кружились графини и приказчики. Музыка Штрауса была понятна каждому — и в этом заключалась её гениальность.
Русский эпизод
С 1856 по 1865 год Штраус проводил летние сезоны в России, выступая в Павловске под Санкт-Петербургом. По инициативе железнодорожной компании, стремившейся привлечь публику к поездкам, композитор давал концерты шесть раз в неделю в зале Павловского вокзала. Его музыка привлекала публику лучше всяких афиш: зал был полон, каждый вечер становился праздником.
В России он пережил и первое большое чувство — к Ольге Смирнитской. Но девушка была из знатного рода, и родители воспротивились браку с «музыкантом без будущего». Эта рана осталась в сердце навсегда — но не затмила его вдохновения.
Женщины в его жизни
Судьба Иоганна Штрауса была неразрывно связана с женщинами, каждая из которых оставила свой след. Его первой супругой стала Йетти Трефц — оперная певица, женщина старше его на семь лет, с непростой судьбой и семью детьми от предыдущих связей. Её любовь была материнской и оберегающей. Она не только поддерживала мужа, но и вдохновляла: именно Йетти убедила его оставить изматывающую концертную деятельность и сосредоточиться на оперетте. Она сопровождала его в Лондоне, Париже, Нью-Йорке.
После её смерти последовал мрачный период: второй брак оказался несчастливым. И лишь третья жена — Адель Дойч, молодая вдова, — подарила ему покой и свет в последние годы жизни.
Наследие
Иоганн Батист Штраус-младший оставил после себя более 500 произведений — от блистательных вальсов до дерзких польк и блестящих оперетт. Он писал в любое время, порой набрасывая идеи на манжетах рубашки, салфетках и даже наволочках, если под рукой не оказывалось нотного листа. Вальс он мог сочинить за пару часов — и этот экспромт становился шедевром.
«Голубой Дунай», «Весенние голоса», «Жизнь артиста», «Сказки Венского леса», «Прощание с Петербургом» — эти вальсы стали звуковыми эмблемами Австрии, звенящими символами её культурной идентичности.
В 1885 году он завершил одну из самых ярких своих оперетт — «Цыганский барон». А балет «Золушка», задуманный в последние годы, так и остался незавершённым…
Последние годы
Последние годы жизни Иоганна Штрауса-младший были наполнены творческими поисками и личным счастьем рядом с Адель в собственном венском особняке. Он принимал гостей, играл в бильярд, вспоминал славные триумфы и продолжал сочинять. 3 июня 1899 года, на 74-м году жизни, он скончался от воспаления лёгких. Его похоронили на Центральном кладбище Вены, рядом с Йоганнесом Брамсом и Францом Шубертом, — среди тех, кто, как и он, создал золотой фонд австрийской музыки.
Музыка, дарованная миру
Иоганн Батист Штраус-младший не просто сочинял музыку — он превращал время в праздник. Его вальсы — это светлая мечта Европы, воплощение утончённой гармонии, её воздушный, хрустальный идеал. Музыка Штрауса была не просто танцевальным сопровождением — в каждом вальсе звучала поэзия души, живое дыхание природы, колыхание ветра, трепет цветущих садов. Он преобразил жанр, придав лёгкому танцу симфоническое дыхание и эмоциональную глубину. Народные ритмы в его обработке становились изящным музыкальным кружевом.
Он мечтал превзойти отца — и стал первым. Он жаждал признания — и обрел бессмертие. И даже спустя два столетия его музыка продолжает кружить нас в вихре света, надежды и красоты, напоминая: пока звучит вальс, — живёт душа человека.
Веровенко Наталия
Фото создано с использованием генеративной модели ChatGPT и размещено в статье в иллюстративных целях.
