Тайна “Хорошо темперированного клавира” (ХТК): откуда растут корни баховского гения?
Размышление о происхождении великого музыкального цикла и его возможных соавторах
Иоганн Себастьян Бах — фигура, с которой сравнивают само совершенство. Его «Хорошо темперированный клавир» (ХТК) — два тома по 24 прелюдии и фуги — признан вершиной полифонии и интеллектуальной глубины музыки. Но чем больше мы всматриваемся в эти произведения, тем больше вопросов они вызывают.
Не исключено, что перед нами не просто плод вдохновения одного гения, а итог многолетней работы — в том числе педагогической. Возможно, ХТК в своей основе содержит следы участия его учеников и отголоски более ранней музыкальной традиции. Есть мысли о том, что некоторые темы фуг зародились в их упражнениях, а Бах взял на себя роль редактора, архитектора и завершителя, возвысил черновики до высот абсолютного мастерства.
До Баха: фуга без лада
Фуга, как жанр, появилась задолго до Баха. Её истоки — в строгом Григорианском хорале и ранней полифонии. Музыка того времени часто звучала неустойчиво: было трудно различить, мажорное это или минорное звучание. Композиторы Иоганн Клемм, Иоганн Пахельбель, Джироламо Фрескобальди писали фуги, но они были скорее схемами, чем произведениями с яркой музыкальной драматургией. Интересно, что в них почти не ощущалось четкой тональной опоры — они словно зависали между модальной и будущей тональной системой.
Возможный источник вдохновения
Любопытно, что за два десятилетия до первого тома ХТК, в 1702 году, был опубликован цикл «Ariadne musica» Иоганна Каспара Фишера — сборник прелюдий и фуг в 20 тональностях. Его структура удивительно напоминает будущее баховское сочинение. Вполне возможно, что именно «Ariadne musica» стала своеобразной идейной подачей к тому, что позже воплотилось в ХТК. Этот цикл, сам по себе скромный по масштабам, мог послужить для Баха своего рода музыкальной «нитью Ариадны» — первым наброском той концепции, которую он довёл до совершенства.
Что сделал Бах?
Бах совершил революцию. Он не просто усовершенствовал фугу — он сделал её живой, выразительной, драматургически выстроенной. Он придал ей ясную структуру, логику и — главное — тональность. Благодаря новой системе строя (темперированному), Бах смог написать музыку во всех 24 возможных тональностях — и это стало основой его ХТК.
ХТК как музыкальный учебник
Но была ли цель Баха — сочинить шедевр «для вечности»? Или перед нами, в каком-то смысле, учебник, созданный для учеников и собственной школы? Исследователи сходятся во мнении: ХТК — это не только музыка, но и система. Возможно, некоторые прелюдии и фуги начинались как педагогические упражнения, как заготовки его учеников, которые Бах перерабатывал, шлифовал и объединял в единое полотно. Тематический материал, возможно, рождался в классной комнате — в опытах молодых музыкантов, а Бах превращал его в драгоценные кристаллы формы и идеи.
Кроме того, между первым и вторым томом ХТК прошло почти 20 лет. Это значительный срок — более чем достаточный для сборника, чтобы собрать, упорядочить и отредактировать разнородные музыкальные идеи.
Неоднородность как подсказка
Если внимательно послушать ХТК, становится заметно: стиль, настроение, технический уровень прелюдий и фуг сильно варьируются. Некоторые фуги строги и математически выверены, другие — свободны и почти импровизационны. Это даёт основание предположить, что ХТК собирался постепенно и из разных источников. А возможно, и с разным соавторством — пусть неформальным, но ощутимым в интонации и жесте.
Коллективный след?
В XVIII веке идея индивидуального авторства была не столь однозначной, как сегодня. Ученики могли писать в манере учителя, а учитель — перерабатывать их материалы. То, что Бах был не только композитором, но и страстным педагогом, подтверждают множество источников. А значит, ХТК вполне может быть результатом диалога — между мастером и учениками, между прошлым и будущим. Идея коллектива здесь не умаляет, а подчёркивает величие Баха: он обладал не только талантом, но и невероятной способностью синтезировать, развивать, доводить до совершенства чужие музыкальные зачатки.
Мы не ставим под сомнение гениальность Баха. Напротив — мы видим в нём не только творца, но и мудрого архитектора. Он не просто изобрёл формы — он соединил века. Из фуги, звучащей скучно и безлико в устах его предшественников, он сотворил космос.
И если в этих фугах и прелюдиях звучат отголоски ученических заданий, черновиков, даже чужих тем — тем более удивительно, как мастерски они сплавлены в нечто единое и вечное.
Источник
Christoph Wolff , Johann Sebastian Bach: The Learned Musician
David Schulenberg, The Keyboard Music of J. S. Bach
Peter Williams, J.S. Bach: A Life in Music
François Lesure, Le Clavier bien tempеrе et la thеorie des affects
Изображения созданы с помощью генеративной модели ChatGPT и размещены исключительно в иллюстративных целях.
